Лес на Кванке: 2025 год, летний уход и мониторинг

Восстановление экосистемы широколиственного леса, тем более в довольно непростых для роста деревьев условиях - это долгий и сложный процесс. Чтобы добиться реального результата, саженцы лесных деревьев недостаточно просто посадить, нужно еще и охранять их от разных угроз (в том числе от главной - весенних ландшафтных пожаров), ухаживать за ними в течение как минимум нескольких первых лет жизни, следить за их состоянием, а при необходимости - дополнять посадки, высаживать новые деревья вместо тех, которые погибли. Для всего этого необходим регулярный мониторинг - обследование молодых деревьев в течение вегетационного сезона, когда можно точно сказать, насколько хорошо они себя чувствуют и требуется ли им какой-то уход.

Непростые условия для жизни молодых деревьев в долинах рек Кванки и Чернавки - это следствие скорее многовековой хозяйственной деятельности человека, чем каких-либо природных условий. В целом природные условия этой территории вполне подходят именно для широколиственных или хвойно-широколиственных лесов (которые и являются зональным, то есть наиболее характерным для этой природной зоны, типом растительности). Но конкретно эта территория очень долгое время оставалась расчищенной от леса, использовалась как пастбище или, местами, сенокос (для пашни она не подходит из-за сложного рельефа), подверглась сильной эрозии, когда-то лесные почвы оказались в основном смытыми. Сейчас это довольно бедная сухая земля, в основном на склонах южной экспозиции, очень быстро высыхающих в летнюю жару. Кроме того, территория быстро захватывается, и во многом уже захвачена, двумя очень агрессивными инвазивными видами растений - люпином многолистным и золотарником канадским, густые заросли которых препятствуют появлению и развитию самосева деревьев. А большинство молодых деревьев, которым все-таки удалось закрепиться на этой земле, гибнет в результате весенних ландшафтных пожаров. Конечно, пионерные виды деревьев (главным образом береза бородавчатая и сосна обыкновенная) постепенно все-таки расселяются по этой территории, но настолько медленно, что естественное восстановление хоть какого-то сомкнутого леса могло бы занять тут много десятков лет, а естественное восстановление полноценного широколиственного леса - несколько столетий. Мы хотим этот процесс ускорить - восстановить некоторые ключевые элементы экосистемы широколиственного леса (сомкнутый полог широколиственных деревьев и хотя бы островки типичных для таких лесов кустарникового и травяного ярусов) примерно за четверть века. Именно для этого территорию приходится каждую весну охранять от ландшафтных пожаров, а каждое лето - помогать молодым широколиственным деревьям побеждать в борьбе с крупной травянистой растительностью.

Основной летний уход состоит в освобождении совсем молодых деревьев от притеняющей их крупной травы (крупных околоводных трав в поймах Кванки и Чернавки, или преимущественно от люпина на более сухих участках). Мы не занимаемся прополкой или обкашиванием деревьев - это слишком трудоемко и практически невозможно на такой большой площади. Вместо этого мы обтаптываем крупную траву вокруг молодых деревьев. Крупная околоводная растительность и люпин после такого обтаптывания не поднимаются, или почти не поднимаются, поэтому молодые деревья остаются хорошо освещенными до конца сезона. Это позволяет им или дать неплохой прирост уже в текущем году, или накопить сил для более интенсивного роста в следующем. После того, как верхушка дерева поднимается выше уровня травы, уход ему больше не требуется.

Основную часть такого ухода в долинах Кванки и Чернавки делают добровольцы волонтерской группы Симаргл - часто это те же самые люди, которые сажали эти деревья или организовывали их посадку. Вообще, вся история с восстановлением широколиственного леса в этом месте - это совместная затея нескольких общественных организаций, работающих совместно в течение уже нескольких лет, и самого национального парка Угра, на территории которого все это происходит. Без такого объединения усилий разных природоохранных организаций такое восстановление лесной экосистемы просто не было бы возможно.

В 2025 году основные усилия потребовались в поймах, там, где в заросли крупной околоводной растительности сажали преимущественно ясени. Оптимальные для жизни ясеня условия в пределах этой территории - это или поймы и припойменные участки долин, как правило, в пределах одного метра по высоте над летним уровнем воды, или относительно влажные участки под пологом лиственного леса (порослевого осинника) на склоне преимущественно северной экспозиции. Под пологом леса обтаптывание почти не требуется (разве что местами, в зарослях орляка), а вот в пойме - требуется очень. Если ясеню хватает света, он в таких условиях даже в первые год-два после пересадки из питомника может давать ежегодные приросты по высоте в полметра и более; если же света очень не хватает в результате сильного затенения травой - приросты могут составлять буквально несколько сантиметров за год, а более слабые деревья могут и вовсе погибнуть. Ясень очень хорошо реагирует на летний уход - обтаптывание, и мы очень надеемся, что уже в следующем году основная часть высаженных деревьев поднимется над уровнем травы (и больше не будет требовать ухода). В этих же условиях у нас растет вяз, а местами и клен остролистный, и липа, и какая-то часть дуба, и они требуют примерно такого же ухода. Практически все деревья, которым такой уход в нынешнем году был нужен, были им обеспечены.

Весной 2025 года мы провели эксперимент по посеву желудей сразу на постоянное место. Для эксперимента выбрали участок с очень плотной почвой, с низкой травой (даже сейчас, в очень влажный год, высота травы на этом участке не превышает 30 см). Практически сразу после схода снега, когда земля была еще влажная (но до повторного выпадения снега в апреле), посеяли сто отборных желудей, начинающих наклевываться - желуди хранились в питомнике в закопанной в землю железной сетке, защищавшей их от мышей. Сажали под лопату - переворачивали ей кубик земли со сторонами в штык лопаты, разрезали его лопатой пополам, в щель клали желудь на глубину 3-5 см, и щель закрывали.

Смысл эксперимента - в проверке, насколько успешной может быть посев дуба желудями на постоянное место там, где всходы, скорее всего, не погибнут от затенения густым травостоем, а выжившим не придется в течение долгих лет через этот травостой пробиваться. Основной плюс прямого посева желудями по сравнению с посадкой заранее выращенных в питомнике сеянцев или саженцев - в том, что если нет пересадки, то нет и повреждение корневой системы, в особенности глубокого стержневого корня. А это значит, что в сухих условиях дуб с самого раннего возраста сможет доставать воду с довольно большой глубины (его корень в первый же год жизни достигает глубины во многие десятки сантиметров).

Что получилось (это, конечно, лишь предварительные итоги эксперимента - но и они показывают, что такой подход для наших конкретных условий вполне перспективен):
● не взошло - 32 желудя (соответственно, 32%);
● взошло, но погибло (остались трупики) - 6 желудей;
● взошло и развивается согласно сезону - 59 желудей;
● взошло, но совсем недавно, с опозданием - 3 желудя.

Весной 2025 года на одном из участков долины Кванки мы посадили группы саженцев лещины и рябины - чтобы понять, как они будут приживаться и расти на разных частях склона, при разном увлажнении. Основная идея состоит в том, чтобы использовать лещину и, в меньшей мере, рябину в качестве противопожарных культур, создавая из них устойчивые к огню опушки будущего леса и разделяющие полосы внутри. Как лещина, так и рябина естественным образом встречаются в долинах Кванки и Чернавки, в основном под пологом порослевого осинника и в небольших островках леса, сохранившихся по овражно-балочной сети. Нам же надо было выяснить, каков их потенциал на открытых и сухих участках, максимально прогреваемых солнцем.

Пока (хотя по одному сезону роста в полной мере судить об этом невозможно) оказывается, что и лещина, и рябина нормально приживаются и растут в пределах этой территории в любых условиях. Рябина чувствует себя более-менее одинаково по всему склону, лещина - получше на пологих и более влажных участках, похуже на более сухих. Рябина была очень сильно объедена косулями, но даже та, у которой почти целиком съели стволики, сейчас быстро отрастает. Лещину косули не тронули - впрочем, это вполне известный факт, что копытные ее не очень любят.

У нас в питомнике уже подрастают саженцы лещины, которые мы планируем осенью нынешнего года высадить на постоянное место, в качестве будущих устойчивых к огню опушек. Пока мы планируем высадить осенью или следующей веной примерно полкилометра противопожарной полосы из лещины. Рассчитываем, что в таких условиях, как на Кванке, она разрастется до состояния, при котором реально сможет удержать огонь, за четыре-пять лет.

Весной 2025 года несколько десятков хороших саженцев ясеня обыкновенного, с высотой стволика 25-30 см, высадили под полог порослевого осинового леса, несколько лет назад пройденного пришедшим с соседнего заброшенного поля ландшафтным пожаром. Сажали в апреле, как раз в те дни, когда в Калужской области после ранней и дружной весны прошел сильный снегопад - в неподготовленную почву, покрытую более чем пятисантиметровым слоем свежего снега. Несмотря на такие условия, все ясени прижились и уже дали, в первый сезон после высадки, приросты в несколько десятков сантиметров.
Смысл этого опыта - в том, чтобы попробовать уже существующий лес, но бедный видами и очень простой по структуре, сделать более богатым и разнообразным, близким по облику и составу к исходному широколиственному лесу. Подрост дуба и немножко липы в нем уже есть, теперь будет еще и ясень. Понятно, что если этот осинник беречь от огня в течение следующего столетия - то широколиственный лес ему на смену придет сам; но и тут мы хотим искусственно ускорить этот процесс. Ясень сюда точно не вернулся бы сам собой в течение нескольких десятилетий.

Важнейшим условием восстановления экосистемы широколиственного леса является сохранение всей территории от огня в течение долгого времени (сам-то широколиственный лес практически не горит - но вот на промежуточных стадиях его восстановления ландшафт остается вполне пожароопасным). Ключевых элементов охраны нашего леса от огня два: противопожарное дежурство весной, в период массовых ландшафтных пожаров - чтобы каждый начинающийся пожар быстро и на минимальной площади тушить, и противопожарное обустройство - чтобы у пожара было как можно меньше шансов распространиться на большую площадь.

Важной частью противопожарного обустройства, как минимум сейчас, пока у нас нет устойчивых к огню опушек и разделительных полос из лещины и других лиственных кустарников, являются хорошо очищенные от травянистой растительности прокосы. Хотя летом прокосы никакой противопожарной роли не играют (по зеленой траве огонь и так не распространяется), их важно поддерживать в хотя бы относительно чистом состоянии, чтобы осенью их можно было выкосить и полностью очистить от сухой травы. Очистка противопожарных прокосов - это тоже важная часть работы, которая должна выполняться в том числе летом.

Дикая груша (груша обыкновенная, она же груша лесная, Pyrus communis L.) естественным образом произрастала и произрастает на территории Калужской области - хотя больше и не в широколиственных лесах, а в светлых березовых перелесках или по безлесным оврагам и балкам. Хотя формально она и не является редким, и тем более исчезающим, видом деревьев, в реальности ее осталось довольно мало (и даже там, где какие-то груши встречаются на относительно диких территориях - это часто так называемые "огрызочные" груши, потомство домашних груш). Дикая груша - довольно важный, но при этом почти утраченный, элемент среднерусских ландшафтов черноземной зоны и самого юга Нечерноземья. Дерево долгоживущее, устойчивое к засухам и многим прочим невзгодам, дающее пищу многим видам животных, и очень красивое, особенно осенью. В пределах той территории, где мы хотим восстановить экосистему широколиственного леса, пока были обнаружены только два взрослых дерева дикой груши.

Мы хотим попытаться восстановить хотя бы небольшие грушевые рощицы по овражно-балочной сети на окраинах будущего широколиственного леса - не только ради биологического разнообразия, но и просто для красоты. К сожалению, на местных двух грушах сейчас нет ни одного плода, но попробуем осенью найти семена где-нибудь поблизости. Дикая груша в первые годы своей жизни, в том числе на этапе стратификации и проращивания семян - дерево весьма непростое, но будем стараться, чтобы и это дерево восстановило на Кванке свою почти потерянную историческую роль.