В лесах некоторых густонаселенных регионов довольно регулярно встречаются аккуратно уложенные кучки напиленных на примерно метровые отрезки стволов упавших деревьев - такие, как на этой фотографии:
На первый взгляд, они напоминают поленницы кем-то заготовленных и сложенных для просушки дров. Но для дров они длинноваты, да и забирать их из леса никто обычно не спешит - так они и лежат, постепенно сгнивая и превращаясь в древесную труху.
На самом деле, никакие это не поленницы дров, а вывозить их из леса и как-либо использовать никто изначально и не собирался. Эти кучки представляют собой следы (и результаты) так называемой "уборки неликвидной древесины", или, по-старому, "очистки леса от захламленности". Если хорошо поискать, то неподалеку наверняка найдется деляночный столбик с надписью "УНД", указанием места, года и площади, на которой такая уборка проведена. Если столбик старый - на нем может сохраниться старое обозначение "ОЗ", но по сути это одно и то же.
Формально уборка неликвидной древесины, она же очистка от захламленности, входит в число так называемых санитарно-оздоровительных мероприятий в лесах. Если исходить из Лесного кодекса, главная цель таких мероприятий - предупреждение распространения вредных организмов.
Согласно действующим Правилам осуществления мероприятий по предупреждению распространения вредных организмов, уборка неликвидной древесины - это "уборка как поваленных, так и стоящих деревьев, древесина которых оставляется на перегнивание на лесосеке" (причем под лесосекой в данном случае понимается как раз то место, где эта уборка проводится). То есть эту самую неликвидную древесину (такую, которую невозможно или нецелесообразно использовать для каких-либо хозяйственных целей - она или совсем ни на что не годится, или ценность ее настолько мала, что не оправдывает затраты на заготовку и вывозку из леса) собирают, как-то укладывают и оставляют прямо в лесу для дальнейшего перегнивания.
Имеет ли это смысл с точки зрения предотвращения размножения и распространения вредных организмов? Теоретически могут быть варианты, когда такое укладывание может чем-то помешать массовому размножению лесных вредителей, но как правило, вредным организмам совершенно все равно - размножаться на древесине, лежащей хаотически по всему лесу, или уложенной в красивые аккуратные кучки. Сгнивают отдельные стволы, лежащие на земле, обычно даже быстрее, чем такие же стволы, напиленные на отрезки и уложенные в кучки: у лежащих на земле стволов больше площадь соприкосновения с землей, поэтому они меньше высыхают в летнюю сушь, что создает лучшие условия для работы дереворазрушающих грибов и других разлагающих валежник организмов. То есть с точки зрения именно санитарной безопасности уборка неликвидной древесины (как минимум, такая - в точном соответствии с правилами) никакого смысла не имеет. Или, может быть, почти никакого.
Зачем же ее тогда вообще проводят (а ведь проводят на огромных площадях - например, в Подмосковье примерно на четырех тысячах гектаров в год, при том, что нормативные затраты на такую уборку составляют сейчас в столичном регионе под сотню тысяч рублей за гектар)?
Отчасти это дань традиции: если всегда (или с очень давних времен) так делали - значит, зачем-то это нужно? Делали так, действительно, очень давно. Трудно сказать точно, когда сформировалась такая практика очистки лесов вокруг крупных городов, но в семидесятые и восьмидесятые годы прошлого века она была очень широко распространена, например, в том же Подмосковье, особенно на территории бывшего Лесопаркового защитного пояса Москвы. При нынешней системе управления лесами, когда выживание лесохозяйственных организаций практически целиком зависит от их бюджетного финансирования, сохранение таких традиций имеет вполне рациональный смысл: если вдруг окажется, что так делать больше не надо - лесное хозяйство просто потеряет значительную часть денег, а значит - и людей.
Еще один смысл такой уборки - приведение лесов в состояние, более удобное для прогулок и вообще отдыха людей. Если лес равномерно завален мертвой древесиной (а такое бывает практически всегда, если в освоенном и сильно преобразованном человеком лесу вдруг надолго прекращается сколько-нибудь эффективное лесное хозяйство) - гулять по нему очень трудно, для большинства людей лес становится почти непроходимым. Если эту древесину собрать, распилить на части и сложить в аккуратные кучки - участок леса вновь становится вполне проходимым, пригодным для прогулок, как минимум - пока не нападают новые гибнущие деревья. Разумеется, таким образом невозможно поддерживать в чистом и удобном для прогулок людей состоянии все леса сколько-нибудь крупного региона - например, даже в богатом Подмосковье уборка неликвидной древесины охватывает сейчас всего 0,2% лесов в год, а чтобы убрать таким образом все леса области хотя бы единожды - понадобится около пяти столетий.
Можно ли эту работу сделать более эффективной и осмысленной? Да, можно - надо просто каждый раз думать о смысле конкретного лесохозяйственного мероприятия (в том числе уборки неликвидной древесины), и делать то, что соответствует этому смыслу (и здравому смыслу в целом). Поскольку единственный рациональный смысл уборки неликвидной древесины состоит в том, чтобы сделать леса более красивыми и удобными для отдыха людей (а вовсе не в том, чтобы предотвратить распространение вредных организмов - на эту цель УНД не работает) - проводить ее нужно только там, где леса массово посещаются людьми, вдоль основных дорог и троп. И тратить силы только на решение этой основной задачи: убрать (иногда это означает - просто отпилить и немного сдвинуть) ту лежащую древесину, которая непосредственно мешает людям, а все остальное просто не трогать. Перестав тратить силы и средства на то, что не нужно, можно будет потратить больше на то, что нужно - например, регулярно расчищать большинство дорожек и троп в подмосковных лесах, особенно в бывших лесопарках. И расчищать не только от неликвидной древесины (которая в лесу в конце концов и сама неплохо сгнивает), но и от реального бытового и строительного мусора, которого с каждым годом в лесах становится все больше и больше. Люди точно скажут за это лесному хозяйству спасибо.
Главное же, что нужно для борьбы с захламленностью в староосвоенных лесах наиболее густонаселенных районов - это возвращение полноценного лесного или, где актуально, лесопаркового хозяйства. Если в хозяйственном лесу налажен полноценный цикл лесовыращивания (подразумевающий в числе прочего своевременное разреживание растущих древостоев и использование прирастающей древесины) - то доля естественного отпада обычно оказывается весьма небольшой, и никаких специальных мер для ее уборки обычно не требуется. Разумеется, должны быть и участки, где такое интенсивное лесовыращивание и лесопользование неуместно - например, особо охраняемые природные территории, парковые зоны и т.д., но даже в самых густонаселенных регионах нашей страны таких участков меньшинство. В большинстве случаев излишнее накопление мертвой древесины в наиболее освоенных человеком лесах - это следствие именно бесхозяйственности, долгосрочного отсутствия правильно организованного лесного или лесопаркового хозяйства. И эту проблему никакой уборкой неликвидной древесины решить не получится.
И, кстати, надо помнить о том, что правильное лесное хозяйство (подразумевающее в том числе целенаправленное выращивание и рациональное использование прирастающей древесины) важно не только с социально-экономической, но и с природоохранной точки зрения. То, что наиболее освоенные человеком земли и наиболее преобразованные им леса не используются для правильного лесного хозяйства и выращивания древесины, а та древесина, что прирастает в них естественным образом, превращается в конце концов в сухостой и валежник - ведет к дефициту доступной ценной древесины. А этот дефицит служит главной движущей силой освоения все новых и новых диких лесов, и других лесов высокой природоохранной ценности. В конечном итоге - чем больше древесины впустую сгниет в обычном хозяйственном лесу на староосвоенной земле, тем больше ее будет вырублено в лесу диком или каком-либо еще особенно ценном с природной точки зрения.