Древесины дровяного качества в России не просто много, а очень много, и прирастает она тоже очень быстро. Даже если исходить из официальных данных о лесах, уже имеющихся запасов дровяной древесины хватило бы на утоление всех нынешних потребностей в дровах в течение более чем тысячелетия, а ее ежегодный прирост превышает эти потребности более чем в десять раз. Дрова - это как раз то, что наше лесное хозяйство умеет выращивать лучше всего: в неухоженных лесах с преобладанием березы или осины, какими в конце концов зарастает абсолютное большинство вырубок (особенно в многолесных регионах), доля дровяной древесины обычно составляет 60-80 процентов и более. Даже в самых освоенных и доступных лесах, расположенных вблизи дорог и сельских поселений, дровяная древесина обычно преобладает, и прирастает в заведомо избыточных по отношению к хозяйственным потребностям объемах.
Но при всем этом дрова, как минимум в целом по стране - один из самых быстро дорожающих социально значимых ресурсов. Конечно, ситуация очень разная в разных регионах. Например, там, где вдруг обнаруживается большой и почти дармовый источник дровяной древесины (от массовых санрубок, или от расчистки крупных участков под застройку, или от раскорчевки возвращаемых в сельскохозяйственный оборот угодий и т.д.) - цена дров может резко снижаться. Разумеется, сезонность тоже влияет на цену дров - осенью и зимой они обычно дороже, чем весной и летом. Но в целом она растет, как в абсолютном исчислении, так и по отношению к большинству других социально значимых товаров и ресурсов.
А дрова - это именно социально значимый товар (ресурс), для многих сельских поселений - жизненно важный, примерно как еда или вода. Во многих случаях дрова - это практически единственный доступный (с учетом стоимости доставки) источник тепла, без которого в нашем суровом климате, особенно в таежной зоне, нельзя прожить никак. Несколько миллионов российских граждан живут в домах с печным отоплением и используют дрова в качестве основного топлива, еще несколько десятков миллионов - пользуются дровами время от времени для отопления дач или бань. Сколько именно дров используется в России за год - в точности не знает никто, но примерно их годовое потребление можно оценить в 35-40 миллионов кубометров (без учета дров, используемых для костров, мангалов и вообще вне помещений).
Почему же так получается, что при изобилии дров в лесах цены на них катастрофически растут, и во многих небогатых сельских районах они становятся едва ли не роскошью? Причин несколько, и в основном они состоят в ошибках лесного и земельного законодательства.
Отсутствие правильного лесного хозяйства
При правильном лесном хозяйстве дровяная древесина является в первую очередь побочным продуктом лесоводства, цикла лесовыращивания. Неотъемлемым и важнейшим элементом лесоводства являются рубки ухода за растущими насаждениями, при которых рубится все, что мешает полноценному росту и развитию лучших (целевых) деревьев. При таких рубках неизбежно заготавливается древесина относительно низкого качества, преимущественно как раз дровяная. Поскольку правильное лесное хозяйство ведется в продуктивных и доступных лесах (иначе оно никак не может быть экономически эффективным) - заготавливаемая при уходе за этими лесами древесина обычно тоже оказывается вполне доступной, и ее доставка до потребителей не требует каких-то заоблачных расходов. Если же такого лесного хозяйства нет, лес используется просто как месторождение ценных бревен (которые добываются там, где еще сохранились - часто вдали от поселений и основных дорог), а реальный уход за лесами вблизи поселений почти не ведется - то и дровяная древесина в основном рубится там, откуда вывозить ее тяжело и очень дорого. И это прямо и сильно влияет и на ее доступность, и на стоимость дров.
Запрет сельского лесоводства
Потребность в дровах для сельских поселений пятьдесят-сто лет назад была значительно большей, чем сейчас. Чтобы с ней справиться, с принятием Лесного кодекса РСФСР 1923 года была введена система лесов местного значения, которые с течением времени стали колхозными и совхозными, а затем сельскими (до 1917 года нужды в таких лесах не было - крестьянские и помещичьи леса и так могли использоваться для нужд владельцев без каких-либо ограничений). Хозяйство в этих лесах велось по упрощенным правилам в интересах сельского населения и сельскохозяйственных организаций, в первую очередь как раз с целью обеспечения их дровами и простейшими лесоматериалами. В 80-х и 90-х годах ХХ века потребности сельского населения в дровах в среднем по стране примерно на две трети обеспечивались за счет этих лесов и управлявших ими сельских (межхозяйственных) лесхозов.
С вступлением в силу Лесного кодекса РФ 2006 года сельские лесхозы и их леса как отдельная управленческая категория перестали существовать, а постановлением Правительства РФ от 8 июня 2022 года № 1043 использование земель сельхозназначения для лесного хозяйства и связанной с ним деятельности было практически полностью запрещено (точнее, формально такая возможность как бы есть - но регуляторные барьеры и бюрократические препятствия практически никому не позволяют ей воспользоваться). Фактически это означает, что сейчас основная часть лесов, наиболее подходящих для заготовки дров и прочей древесины для сельских нужд, для какого-либо рационального хозяйства закрыта - дрова из них можно разве что украсть.
Репрессивное регулирование оборота древесины
В конце 2013 года в Лесной кодекс РФ были внесены поправки, в значительной степени переориентировавшие всю "лесную вертикаль" с контроля за тем, что происходит непосредственно в лесах, на контроль за оборотом заготовленной и вывезенной из леса древесины. С тех пор этот контроль неуклонно усиливается, и одновременно с этим ужесточаются требования к учету, транспортировке и хранению древесины, и наказания за нарушение этих требований. Сейчас, например, нельзя перевозить древесину, за мелкими исключениями, без должным образом оформленного электронного сопроводительного документа (штраф для граждан - до 40 тыс. руб., для организаций - до 400 тыс. руб., а при повторном нарушении - до 50 и 500 тыс. руб. соответственно, уже с возможной конфискацией самой древесины и транспортного средства). Нельзя перевозить древесину на машинах, не оборудованных специальными техническими средствами спутникового контроля (наказания такие же). Нельзя хранить древесину, даже временно, вне специальным образом оборудованных складов, причем требования к складам на сельхозземлях, землях поселений и т.д. очень сложные и трудновыполнимые (штраф для предпринимателей - до 100 тыс. руб., для организаций - до 200 тыс. руб.). Нельзя пребывать в лесу с лесозаготовительной и лесовозной техникой без разрешительных документов (штраф для граждан - до 2 тыс. руб., для организаций - до 300 тыс. руб., но и для тех, и для других уже с первого раза - с возможностью конфискации техники).
В результате возить даже самую законную древесину становится все сложнее и страшнее. И если крупные промышленники со специализированными автомобилями-лесовозами с этими требованиями еще как-то справляются, то мелкие сельские предприниматели с обычными старыми грузовичками часто просто боятся возить дрова.
Сложные процедуры продажи ненужной древесины
Значительные объемы древесины разного качества, но в целом, как правило, преимущественно дровяной, образуются при расчистке трасс разнообразных линейных объектов (линий электропередачи, дорог, трубопроводов и т.д.), разведке и добыче полезных ископаемых и некоторых тому подобных видах деятельности. Во многих случаях этой древесины могло бы хватить для обеспечения потребности в дровах в масштабах целых сельских поселений. Однако, законодательством установлена настолько сложная процедура продажи такой древесины, что на практике ее мало кто может купить, и чаще всего в конечном итоге она просто сгнивает. А просто так взять ее, как минимум, пока она не превратилась почти в труху, тоже нельзя - это по действующему законодательству однозначно расценивается как кража.
Вкратце суть процедуры такова. Тот, кто расчищает лес под линейный объект или что-либо подобное (или очищает от древесной поросли уже имеющуюся полосу отвода такого объекта), обязан учесть и сложить заготовленную древесину на соответствующем земельном участке, и направить информацию о ней в региональный орган управления лесами. Тот, в свою очередь, направляет эти сведения в Росимущество, которое должно в установленном порядке (очень непростом, а для простых граждан практически непреодолимом) организовать торги и заключить по их итогам договор купли-продажи. Что делать, если торги не состоялись - правилами не определяется, но просто так взять и использовать древесину даже в этом случае нельзя.
Примерно такие же сложности (хотя уже и без утвержденной процедуры) - с низкокачественной и невостребованной древесиной, получаемой при санитарных рубках или уборке захламленности в лесах. Продать ее (и, соответственно, купить тому, кому она нужна на дрова) - крайне сложно, почти невозможно; просто так взять, без риска получить срок за кражу - нельзя. В итоге она или сжигается, или в конце концов сгнивает.
Запрет передачи древесины, заготовленной для собственных нужд граждан
Согласно статье 30 действующего Лесного кодекса, граждане вправе (на льготных условиях, определяемых региональными законами и правилами) заготавливать древесину для целей отопления, возведения строений и иных собственных нужд. Как правило, процедура получения такого разрешения и заключения соответствующего договора купли-продажи лесных насаждений сильно зарегулирована и довольно сложна, а древесина, подлежащая заготовке, часто достается нуждающимся в ней гражданам в довольно далеких от них лесах. Попросту говоря - там, где это бюрократически проще и удобнее для органов управления лесами, а не там, где это удобнее для самих граждан. После появления этой нормы (в 2007 году) довольно быстро сформировалась и получила широкое распространение такая практика: гражданин покупал для собственных нужд древесину, и какой-то ее частью оплачивал услуги по ее заготовке и вывозке. Например - получил житель деревни по договору купли-продажи право заготовить для себя двадцать кубометров дров, и договорился с соседом, у которого есть трактор, бензопила, силы и опыт для такой работы, что он эти двадцать кубометров срубит и вывезет, десять отдаст этому жителю, а десять - возьмет себе в качестве платы за работу. Может быть, даже продаст потом кому-нибудь эти десять кубов, полученных за работу. Сколько именно заготавливалось дров по такой схеме, сказать сложно, но оценочно - несколько миллионов кубометров в год.
Однако, из-за широкого распространения мошеннических схем, связанных с заготовкой древесины для собственных нужд (конечно, не дров, а деловой древесины как бы для всяких построек), законодатели решили ввести с 2014 года новую норму - что "древесина, заготовленная гражданами для собственных нужд, не может отчуждаться или переходить от одного лица к другому иными способами" (за нарушение - неустойка, согласно типовому договору купли-продажи лесных насаждений, в размере девятикратной стоимости заготовленной древесины). В итоге вполне распространенная схема заготовки дров с оплатой услуг их частью, весьма актуальная для небогатых граждан, прекратила свое существование.
Разумеется, есть в лесном законодательстве и другие чрезмерные требования и ограничения, затрудняющие заготовку, вывозку и использование дровяной древесины, но и тех, что перечислены, вполне достаточно, чтобы объяснить дороговизну и низкую доступность дров во многих сельских районах и поселениях страны. Чтобы это изменить - нужно в целом менять подход к управлению российскими лесами, переходить от экстенсивной (бесхозяйственной) модели лесопользования к правильному лесному хозяйству, а от запредельного уровня регулирования и контроля - к разумному балансу между контролем и доверием к бизнесу и гражданам.
