Опросы общественного мнения и публикации в средствах массовой информации показывают, что некоторые лесные проблемы (например, вырубка, замусоривание, застройка, пожары) стабильно входят в число экологических проблем, вызывающих наибольшее беспокойство российских граждан. Это важно учитывать при организации лесного хозяйства, особенно в наиболее густонаселенных районах и в окрестностях крупнейших городских агломераций. Общественное неодобрение того, что происходит в лесах, в конце концов прямо или косвенно приводит к проблемам у работников леса: им приходится разбираться с многочисленными жалобами граждан, проверками на основании этих жалоб, отменять запланированные мероприятия или делать то, что не планировали. Массовые жалобы могут приводить к неожиданным и нелогичным кадровым решениям - увольнению ключевых руководителей и специалистов, постепенному вытеснению деятельных профессионалов боязливыми популистами. Жалобы значительно увеличивают вероятность возбуждения уголовных дел и даже целых "посадочных кампаний", которые далеко не всегда бывают справедливыми, особенно с учетом мутности и внутренней противоречивости нашего лесного законодательства. С точки зрения развития лесного хозяйства устойчивое и ярко выраженное общественное недовольство тем, что происходит в лесах, приводит к двум главным результатам:
во-первых, делает отрасль малопривлекательной для новых специалистов, усиливает кадровый голод (все-таки общественное одобрение той или иной деятельности является важным фактором, определяющим выбор профессии и места работы);
во-вторых, усиливает риски, связанные с проведением разнообразных лесохозяйственных мероприятий (особенно рубок), иногда до практически запретительного уровня - когда в лесу становится страшно вообще что бы то ни было делать.
Оба эти результата в долгосрочной перспективе создают очень серьезные препятствия для развития лесного хозяйства, поэтому важно, чтобы оно, особенно в густонаселенных районах и в окрестностях крупных городских агломераций, было приемлемым для большинства людей, воспринималось ими позитивно, и не вызывало серьезного общественного недовольства. Важно понимать, что недовольные будут всегда - такова природа человека; но если лесное хозяйство будет вызывать слишком сильное общественное недовольство - шансов на развитие у него будет мало.
Кроме того, целевое назначение лесов в густонаселенных районах и в окрестностях крупных городских агломераций (как правило, целиком защитных, и в основном относящихся к лесопарковым и зеленым зонам) подразумевает сохранение их полезных для людей функций - санитарно-гигиенических, рекреационных, эстетической ценности и т.д. Любое использование этих лесов допускается, согласно Лесному кодексу, только если оно совместимо с этим целевым назначением и этими полезными функциями. А оценить выполнение этих функций в полной мере могут лишь сами люди, живущие рядом с лесом или отдыхающие в нем. То есть даже если исходить просто из преобладающего целевого назначения этих лесов - хозяйствовать в них надо так, чтобы результаты хозяйства нравились людям, делали (или сохраняли) леса удобными для отдыха и эстетически привлекательными.
Как сделать лесное хозяйство привлекательным для людей и не вызывающим у них (хотя бы у большинства) отторжения, сохранив при этом здравый смысл и экономическую эффективность - это большой и очень сложный вопрос, который в полной мере не решен пока нигде в мире. Однако, можно сформулировать несколько ключевых пунктов или требований, которые точно должны выполняться, чтобы лесное хозяйство в близких к людям лесах, в первую очередь в густонаселенных районах и в окрестностях крупных городских агломераций, выглядело для большинства граждан приемлемым и не приводило к активным конфликтам.
Открытость и понятность
Лесное хозяйство - сложный и многообразный вид деятельности, далеко не всегда приносящий быстрые и очевидные результаты. Не имея специального лесного или хотя бы близкого к нему образования, а желательно еще и практического опыта работы, далеко не просто разобраться, что такое в нем хорошо и что такое плохо. Более того, в общественном сознании давно уже укрепились многие мифы, существенно затрудняющие такое понимание - например, что рубка всегда причиняет лесу вред и уменьшает его площадь, а посадка деревьев, наоборот, приносит пользу и эту площадь увеличивает; или что чем строже правила и жестче контроль - тем качественнее хозяйство и сохраннее леса; или что главный вред лесам приносят "черные лесорубы" и прочие злоумышленники, действующие вопреки лесным законам и правилам. То, что вполне справедливо для оставшихся диких лесов (например, что если в жизнь такого леса никак не вмешиваться - он может без особых проблем жить вечно, как жили леса Земли на протяжении почти четырехсот миллионов лет до появления человека), часто переносится на леса, в которых естественные механизмы самоподдержания и смены поколений деревьев нарушены или даже уничтожены хозяйственной деятельностью человека. В результате всего этого конфликты часто возникают просто из-за непонимания, что в лесу делается и зачем, и к каким это приведет результатам в будущем.
Чтобы этого избежать - лесное хозяйство должно быть максимально открытым, а специалисты должны стараться максимально доходчиво и честно объяснять людям, что и как они делают и собираются делать, и какой в этом смысл. Чтобы не разъяснять каждый раз "с нуля" цель и смысл каждого лесохозяйственного мероприятия - нужна четкая лесная политика, определяющая цели лесного хозяйства (максимально детально и конкретно, насколько это вообще возможно) и пути их достижения, в том числе то, что именно нужно в лесах делать, чтобы в конце концов этих целей достичь. Очень нужны и важны информационные ресурсы, постоянно разъясняющие, что и зачем делается в лесу - чтобы в обществе накапливалось понимание сути и смысла лесного хозяйства. Очевидно, что всем всё не разъяснишь - всегда останется множество людей, которым лес просто не интересен, или людей, у которых только своя правда, не воспринимающих чужую логику и разъяснения. Но чем шире в обществе понимание, что такое хорошо и что такое плохо для леса (в том числе для освоенного человеком, в котором ведется лесное хозяйство) - тем ниже вероятность появления конфликтов, протестов, жалоб, и тем доброжелательнее общество будет относиться к лесному хозяйству в целом.
Открытой должна быть и сама информация о лесах, как минимум та, которая уже есть и сбор которой не требует каких-то дополнительных усилий. Это, строго говоря, требуется даже по закону - с 1 января 2025 года должна была заработать публичная лесная карта, содержащая практически всю общественно значимую информацию о лесах, но по факту она пока в основном не работает, и непонятно, заработает ли в обозримом будущем. Открытая и качественная информация о лесах критически важна, чтобы люди могли судить, в числе прочего, о накопленных результатах лесного хозяйства (или лесной бесхозяйственности), и понимать, какие в конечном итоге результаты приносит это хозяйство в масштабах крупных территорий - районов, регионов, страны в целом.
Постоянство границ леса
Одна из главных лесных проблем, вызывающих беспокойство в обществе - растаскивание лесных земель под разнообразную застройку. Хотя формально эта застройка никакого отношения к лесному хозяйству не имеет, она прямо влияет на восприятие лесного хозяйства обществом. Дело в том, что лесохозяйственные сплошные рубки, после которых планируется восстановление и выращивание нового леса, внешне не отличаются или почти не отличаются от сплошных рубок под застройку (расчисток). И там, где лесные земли массово растаскиваются и застраиваются, любая сплошная рубка неизбежно вызывает у граждан опасение: а не будет ли этот участок в итоге огорожен и застроен? Ситуация усугубляется тем, что даже если изначально рубка планировалась как лесохозяйственная, и на ней даже проводилось лесовосстановление, бывают случаи, когда она в конце концов все же отдается под застройку. Таких случаев немного, но они убеждают людей в том, что каждая рубка, как бы она ни называлась и какой бы ни была объявленная цель ее проведения, в конце концов может оказаться застроенной - и леса на этом месте уже не будет никогда.
Понятно, что люди очень боятся, что лес будет не просто вырублен, но и застроен, в результате чего они потеряют важные для себя места отдыха. Хотя в реальности лесохозяйственные рубки и застройка никак не связаны (если у кого-то достаточно "административного ресурса", чтобы получить разрешение на строительство нужного ему объекта на месте леса - он это сделает и без предварительной рубки), для большинства людей это не очевидно. А очевидна последовательность - сначала лес срубили, потом появились заборы и постройки, и бывшая лесная территория оказалась утраченной. Такие случаи очень способствуют негативному отношению людей к любым сплошным рубкам, причем чем больше оказывается случаев застройки лесов в том или ином регионе, чем негативнее воспринимаются рубки.
Чтобы этого избежать, границы лесов должны быть как можно более постоянными, и лесные земли должны быть в максимально возможной степени защищены от растаскивания и застройки. Очень важно, чтобы защищены были все леса, как "официальные", так и "неофициальные", растущие на государственных или муниципальных землях (но по каким-то причинам не учтенные как леса) - поскольку внешне они друг от друга часто никак не отличаются, и случаи застройки "неофициальных" лесов так же негативно влияют на восприятие людьми сплошных рубок. Понятно, что в окрестностях быстро растущих городских агломераций полностью избежать изменения границ лесов невозможно - но важно, чтобы леса были одной из самых защищенных категорий земель, и чтобы в результате лесохозяйственные рубки воспринимались именно как элемент лесного хозяйства, а не как первый шаг к озабориванию и застройке земельного участка.
Кстати, этот пункт очень тесно связан с предыдущим. Качественная и реально работающая публичная лесная карта могла бы четко и однозначно показывать гражданам статус конкретного участка леса и цели проводимых на нем лесохозяйственных мероприятий (в том числе рубок). Конечно, это не сняло бы опасения полностью, поскольку статус всегда может неожиданно поменяться - но, скорее всего, существенно бы их уменьшило.
Мелкоконтурность
Чтобы рубки леса не воспринимались гражданами как экологические катастрофы местного (а то и не местного) масштаба, они должны быть небольшими по размеру, и затрагивать сравнительно небольшую долю площади той части леса, которую конкретные люди (например, жители определенного поселка или деревни) воспринимают как свое привычное место отдыха и прогулок. Конечно, в первую очередь это относится именно к сплошным рубкам - выборчные и постепенные обычно воспринимаются совсем по-другому, просто потому, что их масштаб с земли не виден.
Какая именно площадь сплошных рубок приемлема для людей и обычно не кажется катастрофической - разумеется, точно определить невозможно. Но в большинстве случаев речь может идти о первых гектарах, чаще всего об 1-2 га (при такой площади обычно в целом сохраняется лесная среда - защитное действие окружающих вырубку стен леса), иногда до 4-5 га. На восприятие рубки может существенно влиять оставление на ней каких-то элементов исходного древостоя - например, устойчивых и жизнеспособных деревьев широколиственных пород или кедра (во многих случаях это прямо предусматривается действующими Правилами заготовки древесины), или куртин крупного жизнеспособного подроста, или неэксплуатационных участков (тех, которые в принципе не подходят ни для заготовки древесины, ни для последующего лесовыращивания) вдоль ручьев, в ложбинах и т.д. В целом грамотное ландшафтное планирование сплошной рубки при той же самой площади может сделать ее гораздо более приятной на вид и приемлемой для отдыхающих в лесу граждан, чем просто сплошная рубка всего без оставления каких бы то ни было элементов прошлого древостоя. Для лесопарковых зон и аналогичных им лесов, непосредственно примыкающих к поселениям, такое планирование вообще должно стать нормой.
Очень важно учитывать, что важны не только размеры каждой конкретной рубки (отдельного лесохозяйственного мероприятия со своими границами и площадью), но и всех рубок, граничащих друг с другом или располагающихся поблизости друг от друга. Если, например, пять сплошных рубок площадью в пять гектаров каждая, проведенных одновременно или с небольшой разницей по времени (в несколько лет), будут граничить друг с другом - большинством людей они будут восприниматься как единый сплошь вырубленный участок площадью в двадцать пять гектаров. С точки зрения восприятия рубок обычными гражданами, в таком случае ограничение площади в пять гектаров не будет иметь практически никакого значения - рубки все равно будут восприниматься как слишком крупные.
Равномерность лесопользования
Еще одно важное условие, которое должно выполняться, чтобы рубки леса не воспринимались гражданами как катастрофы местного масштаба - это равномерность лесопользования как во времени, так и в пространстве. Если большие площади сплошных рубок за какой-то небольшой промежуток времени, например - за несколько лет, оказываются сконцентрированными на ограниченной территории, то для жителей ближайших деревень и поселков, или даже целых районов городской застройки, это может выглядеть так, как будто их лес вырубили весь или почти весь. Если же такие рубки будут вестись относительно равномерно по времени по всей территории, например, лесничества или крупного лесного массива - они с гораздо большей вероятностью будут восприниматься как нормальный элемент лесного хозяйства, а лес нигде не будет выглядеть как вырубленный весь.
Мелкоконтурность и равномерность лесопользования тесно связаны друг с другом, но все-таки это разные условия, делающие лесное хозяйство приемлемым для людей, и соблюдаться должны оба. Если даже небольшие по площади рубки будут в один год проведены в одной части леса, например, примыкающей к какому-либо поселку - его жителями, скорее всего, они будут восприниматься как что-то катастрофическое, наносящее лесу слишком большой ущерб.
Понятно, что бывают случаи, когда сплошные рубки вынужденно проводятся на больших площадях сразу - например, после гибели старых древостоев в результате вспышек численности насекомых-вредителей, ураганных ветров или крупных лесных пожаров. Но и в таких экстренных случаях надо стараться делать так, чтобы территория не выглядела как единый огромный массив леса, срубленный сплошь - например, оставляя разнообразные выжившие участки леса или просто отдельные его элементы (куртины подроста, крупные выжившие деревья, пусть даже малоценных в хозяйственном отношении пород, и т.д.). Слишком большие площади подчистую, без всяких остатков, вырубленных лесов, даже формально (с точки зрения действующих правил) погибших - это всегда проблема для восприятия людьми лесного хозяйства и его результатов, и проблемы этой надо стараться избегать.
Эстетика хозяйства
Очень большое значение для восприятия лесного хозяйства гражданами имеет эстетика лесохозяйственных мероприятий - то, насколько красиво выглядят они сами и их результаты. Лесное хозяйство вполне может быть красивым, просто этому традиционно не придается должного внимания. В самых близких к людям защитных лесах, даже в городских, зеленых и лесопарковых зонах, часто применяются те же самые промышленные технологии заготовки древесины и лесовосстановления, что и в далекой и труднодоступной для большинства граждан тайге. То, что может быть вполне нормальным для крупномасштабного промышленного лесопользования и промышленного же лесовосстановления, совсем не обязательно подходит для лесов, где гуляет и отдыхает множество людей, а часто даже совершенно точно не подходит.
Например, традиционная для нашего лесовосстановления плужная подготовка почвы с посадкой загущенных рядов лесных культур для лесов преимущественно рекреационного назначения точно не подходит. Во-первых, глубокие плужные борозды, сохраняющиеся в течение нескольких десятилетий после собственно лесовосстановления, делают лес очень неудобным для прогулок - на практике они выглядят как множество параллельных канав, в которых можно и ноги поломать. Во-вторых, сами загущенные ряды лесных культур выглядят не как лес, и даже не как какой-нибудь регулярный парк, а именно как промышленная древесная плантация. Существует множество способов подготовки почвы и посадки леса, позволяющих этого избегать - от рыхления специальными фрезами под посадку рядов сеянцев (ряды в таком случае сохраняются, но хотя бы исчезают борозды-канавы) до экскаваторной подготовки микроповышений или площадок (в этом случае исчезают и борозды-канавы, и загущенные ряды культур).
Загущенные лесные культуры, оставленные без должного ухода (прочисток, прореживаний, проходных рубок) - также в большинстве случаев выглядят не очень эстетично, и тоже не очень подходят для прогулок и отдыха из-за чрезмерной густоты и, как правило, большого количества мертвой древесины разных стадий разложения. Правильный и своевременный уход за лесными культурами - разреживание их до оптимальной для каждого возраста густоты - одновременно решает две задачи: увеличивает хозяйственную ценность и продуктивность леса, и делает его более красивым и удобным для отдыха людей.
Оставление отдельных долгоживущих и необычных деревьев - например, крупных дубов, деревьев с большими и низко опущенными кронами и тому подобных - также может добавлять лесу разнообразия и визуальной привлекательности. Более того - такие деревья могут иметь культурное значение для местных жителей, с ними может быть связана память о каких-либо важных для них событиях, и их утрата может вызывать дополнительное огорчение. Такие деревья стоит по возможности сохранять.
Результаты, которыми можно похвастаться
Лесное хозяйство - очень долгосрочная деятельность. Результаты многих современных лесохозяйственных мероприятий можно будет в полной мере оценить лишь через несколько десятилетий. Чтобы заявления о том, к чему приведут эти лесохозяйственные мероприятия, не выглядели как необоснованные обещания - очень важно, чтобы люди могли увидеть результаты подобных мероприятий, проведенных в прошлом, и в целом лесного хозяйства за какой-то длительный период времени. Иными словами - нужно, чтобы у лесного хозяйства были результаты, которыми можно похвастаться. Чем их будет больше, и чем они будут более очевидными и впечатляющими, тем легче будет убедить людей в том, что лесное хозяйство - это очень важный и нужный вид деятельности.
Очень важно, чтобы были результаты трудов не только великих лесоводов прошлого, но и совсем недавних поколений, в том числе тех, кто еще работает в лесном хозяйстве. Лесные культуры лиственницы, посаженные Карлом Тюрмером в позапрошлом веке, прекрасны - но они мало чего говорят о способности современного лесного хозяйства вырастить что-либо подобное. Чтобы люди в эту способность поверили - нужны гораздо более современные примеры, в том числе близкие к крупны городам, чтобы их могло увидеть как можно больше людей, и желательно массовые. Таких примеров сейчас очень мало, а во многих регионах практически совсем нет - поэтому, чтобы намерения и обещания лесоводов выглядели серьезно и вызывали у людей доверие, их необходимо как можно быстрее создавать. В идеале создание таких примеров стоит совмещать с подготовкой новых профессиональных кадров для лесного хозяйства (например, создавать их в учебно-опытных лесничествах при высших и средних специальных учебных заведениях лесного профиля - чтобы будущие лесоводы с самого начала видели, что такое хорошо и как оно достигается).
Отказ от бессмысленных запретов
Многих людей сильно раздражают бессмысленные запреты, нарушающие их права, но не приносящие никакой пользы. Если органы управления лесами злоупотребляют запретами, это дополнительно настраивает значительную часть общества против них и вообще против всех работников леса, которые так или иначе могут быть причастны к этим запретам. Самый яркий и чувствительный для людей пример - это запреты на посещение лесов при высокой пожарной опасности по условиям погоды.
Действующее законодательство позволяет вводить запрет на посещение лесов при высокой или чрезвычайной пожарной опасности по погодным условиям (IV и V классах пожарной опасности) и плохом прогнозе на ближайшие пять дней, или если уже действует особый противопожарный режим или режим ЧС в связи с лесными пожарами. Кроме того, запрет может вводиться в связи с некоторыми мерами санитарной безопасности - но на практике такое делается несравнимо реже, чем в связи с высокой пожарной опасностью. Формально продолжительность запрета не должна превышать 21 день, но ничто не мешает его продлить новым решением (что на практике часто и делается). Формально и в Лесном кодексе, и в соответствующих подзаконных актах слов "запрет" вообще не употребляется - везде говорится об "ограничении", но на практике это "ограничение" трактуется именно как запрет (с соответствующими наказаниями, если этот запрет нарушается).
На первый взгляд, такой запрет может показаться разумной мерой - ведь по меньшей мере 90% лесных пожаров по стране в целом происходит по вине людей, а в густонаселенных районах Средней полосы практически 100%. Но на самом деле он скорее увеличивает, чем уменьшает пожарную опасность: действует он в лучшем случае на самых законопослушных граждан, которые и так к мерам пожарной безопасности относятся вполне адекватно; а самой безответственной части населения на такие запреты, как правило, наплевать. При этом ответственные граждане в лесу при высокой пожарной опасности - это потенциальные союзники лесной охраны, которые и сообщить могут о начинающемся пожаре, и помочь с его тушением на самой ранней стадии (а если их в лесу не будет - они и не сообщат, и не помогут). Если запрет введен - то человек может просто побояться сообщить об обнаруженном пожаре, поскольку есть риск, что его же и накажут, как нарушившего запрет. А безответственный и озлобленный запретом человек может и поджечь что-нибудь, как бы в отместку.
Так что в целом запрет на посещение лесов в связи с высокой пожарной опасностью - это в целом скорее вредная мера, чем полезная, даже с точки зрения охраны лесов от огня (конечно, бывают исключения, но их не так уж много). Но граждан он раздражает вполне эффективно, и улучшению их отношения к лесному хозяйству отнюдь не способствует.
Есть и другие бессмысленные запреты, в том числе на уровне регионов - иногда они выглядят смешно, но в реальной жизни могут приводить к очень серьезным наказаниям граждан. Например, запрет в Нижегородской области собирать свежий валежник (областной закон от 1 ноября 2007 года № 143-З в действующей редакции разрешает собирать только сучья и старый ветровал, бурелом и т.д., но никак не свежий). Или запрет в Астраханской области собирать грибы со слишком маленькими шляпками (областной закон от 19 ноября 2014 года № 77/2014-ОЗ устанавливает минимальные размеры шляпок для некоторых видов грибов, которые можно собирать). Или запрет в Липецкой области распиливать валежник на части при его заготовке в лесу без предварительного письменного уведомления лесничества о месте и сроке заготовки (это прямое требование областного закона от 27 декабря 2007 года № 112-ОЗ). Таких примеров можно привести множество, и совершенно очевидно, что все они отнюдь не способствуют хорошему отношению общества к лесному хозяйству.
Отказ от бессмысленных мероприятий
Чрезмерное регулирование лесного хозяйство неизбежно приводит к большой доле совершенно бессмысленных мероприятий - когда всем понятно, что толку от них точно не будет никакого, но правила или планы требуют, и приходится проводить. Самый известный вид таких мероприятий - уничтожение молодого леса, который уже образовался на вырубке или гари естественным образом, ради того, чтобы вместо него посадить новый уже официально, с оформлением всех полагающихся документов. Такое время от времени происходит в разных регионах страны, вплоть до самых густонаселенных, даже до самой Москвы. Хотя леса новой Москвы (той части, которая была включена в границы города в 2012 году) официально лесами не являются - они теперь называются "особо охраняемыми зелеными территориями", внешне они от обычных лесов не отличаются ничем, и для обычных граждан по-прежнему остаются лесами. А хозяйственная деятельность в них, в том числе расчистка самовольно выросшего молодого леса ради посадки нового, уже законного и должным образом обумаженного, воспринимается как лесное хозяйство, или, как минимум, что-то с ним связанное. Очевидно, что такая деятельность, тем более прямо в границах крупнейшей в стране городской агломерации, никак не способствует отношению к лесному хозяйству как к чему-то полезному или хотя бы просто серьезному.
Другой пример - уход за теми лесными культурами, которые уже погибли (сплошное выкашивание естественным образом выросшей поросли березы и других лиственных деревьев, которые могли бы затенить посаженные при лесовосстановлении сеянцы сосны - несмотря на то, что фактически эти сеянцы и так не выжили). Увидев такое, далекий от лесного хозяйства человек, возможно, и не догадается, что тут было сделано и зачем - но наверняка поймет, что тут что-то не так. И вопрос об осмысленности того, что делается в лесу, у него наверняка останется.
Примеров бессмысленных мероприятий тоже можно привести великое множество. Не всегда их бессмысленность очевидна, но если кто-то захочет разобраться - он наверняка до нее (бессмысленности) быстро докопается. И это тоже отнюдь не способствует улучшению репутации лесного хозяйства и благожелательному отношению к нему со стороны общества.
Решение проблем, более всего беспокоящих людей
Многие лесные проблемы, больше всего беспокоящие людей, формально не относятся, или относятся лишь частично, к компетенции органов управления лесами и вообще к лесному хозяйству - но, тем не менее, прямо влияют на отношение общества к нему. Главными такими проблемами в самых густонаселенных районах и в окрестностях крупных городских агломераций являются застройка и озаборивание лесов (об этом уже сказано выше) и их замусоривание, образование стихийных свалок. Все большей проблемой в окрестностях крупных городов становится широкое использование в лесах очень шумного и иногда опасного транспорта - квадроциклов, мотоциклов, зимой - снегоходов и т.д. Даже если формально лесное хозяйство за решение этих проблем не отвечает - то, как они решаются, или не решаются, очень сильно влияет на отношение людей к нему.
Хотя лесное хозяйство у нас довольно бедное (иногда даже нищее), и лишних средств на выполнение тех работ, за которые оно прямо не отвечает, у него нет, их обычно можно найти, перераспределив расходы между разными видами деятельности. Например, в защитных лесах обычно очень много средств тратится на дорогое и сложное искусственное лесовосстановление - но если его не сделать, вырубки просто зарастут лесом естественным образом, просто лес будет немного другим (например, не сосновым, а березовым - для большинства людей это не так уж важно). А вот стихийные свалки мусора в лесах сами себя не уберут и никуда не исчезнут. Если хотя бы часть тех денег, которые тратятся на искусственное лесовосстановление, тратить на очистку лесов от мусора и на уборку стихийных свалок - леса будут намного чище, и люди это точно оценят. По сравнению со стоимостью искусственного лесовосстановления, с учетом всех последующих необходимых мероприятий (агротехнических и лесоводственных уходов, осветлений, прочисток и т.д.) очистка лесов от мусора обычно стоит не так уж дорого, и найти исполнителей для этой работы обычно гораздо проще - благо она не требует какой-то специальной лесной квалификации и использования специальной лесной техники. Тем более, что наиболее замусоренными и требующими очистки обычно оказываются сравнительно небольшие площади лесов, непосредственно примыкающие к поселениям и инфраструктуре, и там же результаты очистки будут наиболее заметны для людей.
В будущем ситуация может оказаться другой, поскольку и сама нынешняя бедность лесного хозяйства, и то, что много денег тратится на неэффективную деятельность, связаны с конкретной моделью управления лесами, основанной на Лесном кодексе 2006 года. Но в любом случае, какой бы ни была будущая модель управления и система финансирования лесного хозяйства - ему придется искать силы и средства для решения тех проблем, которые наиболее важны для людей, в том числе проблемы замусоривания лесов.
Лесные дороги
Лесное хозяйство не может развиваться без дорог, в том числе непосредственно в лесах. Основную часть лесных дорог строят, ремонтируют, поддерживают и используют сами лесохозяйственные организации и лесопользователи - и делают это так, как им удобно и насколько им хватает средств. Но этими же самыми дорогами пользуются люди, просто гуляющие в лесах, собирающие грибы или ягоды, а иногда и проезжающие через лес к своим деревням или дачам - поэтому состояние и удобство дорог прямо влияет на то, как люди относятся к лесному хозяйству. Поэтому, планируя лесные дороги, их поддержание и использование, важно заботиться не только об интересах лесного хозяйства, но и о других людях, которые будут этими дорогами пользоваться. И это даже вполне справедливо - ведь и лесная техника ездит не только по лесам, но и по дорогам общего пользования, которые строят или оплачивают (как минимум через налоги) те самые люди, которые ходят и ездят по дорогам лесным.
Очень часто бывает так, что лесные дороги, используемые для вывозки древесины, быстро приходят в малопригодное для проезда обычной техники, а то и просто для прохода людей, состояние. Более того - часто в такое же состояние из-за движения лесной техники приходят и дороги общего пользования вне леса, и это, разумеется, становится поводом для многочисленных конфликтов, отражаясь на репутации лесного хозяйства в целом. Необходимо принимать меры к тому, чтобы таких ситуаций (когда лесная техника приводит общие дороги в малопригодное состояние) и таких конфликтов было как можно меньше - не планировать вывозку древесины в периоды распутицы и сильных дождей, укреплять дороги и ремонтировать их участки, нарушенные именно лесной техникой. Теоретически дороги общего пользования должны строиться так и поддерживаться в таком состоянии, чтобы нормальная лесная техника не причиняла им особого ущерба. Однако, до такого положения дел нам еще очень далеко, поэтому лесному хозяйству надо думать и заботиться еще и об используемых им сельских и лесных дорогах.
